ДОМИК-МУЗЕЙ М.Ю.Лермонтова

Хотя я судьбой на заре моих дней,
О южные горы, отторгнут от вас,
Чтоб вечно их помнить, там надо быть раз.
Как сладкую песню отчизны моей,
Люблю я Кавказ.

Вдохновенно воспетый Лермонтовым Кавказ давно уже стал землей обетованной для миллионов читателей великого поэта. Невозможно представить себе этот чудесный край, не думая о Лермонтове. Где бы вы ни были - в походе или на отдыхе, в диких ущельях или на горных тропинках, в Грузии или Дагестане, - всюду с благодарностью вспомните Лермонтова. Любуясь живописными пейзажами, величественной красотой Кавказа, вы невольно подумаете о том, что когда-то уже познакомились с ними и навсегда полюбили, читая произведения поэта.

Но на всем Кавказе, изъезженном и исхоженном Лермонтовым, нет другого места, где бы так тесно переплетались нити личной и творческой биографии поэта, как в Пятигорске. Вот почему так влечет, манит к себе этот уголок Кавказа,

Где по кремням Подкумок мчится,
Где за Машуком день встает,
А за крутым Бештау садится.

Здесь многое напоминает о Лермонтове, потому что Пятигорье - это частица жизни поэта, навеки запечатленная в старинных домах и памятниках, в синеющих горах и прозрачной лазури неба...

Впервые Михаил Лермонтов побывал на Кавказе в 1818-м, а затем в 1820 году, когда бабушка Елизавета Алексеевна Арсеньева возила его на воды, чтобы поправить здоровье болезненного внука. Уже эти поездки из далекого пензенского имения Тарханы несомненно оставили отпечаток в детском сознании, но особенно большое значение в жизни поэта имело третье посещение Кавказа в 1825 году, когда ему было около 11 лет. Здесь он увидел обычаи горцев, картины кавказской жизни, этот таинственный манящий край, о котором много читал или слышал из рассказов взрослых, побывавших на Кавказе.

Ожидания не обманули будущего поэта. На Горячих Водах (так до 1830 года назывался Пятигорск) он наблюдал нравы жителей, их мужество, ловкость. В окрестностях Горячих Вод, в существовавшем тогда Аджи-ауле, Лермонтов летом 1825 года присутствовал на празднике горцев, где с упоением смотрел на скачки, состязания в стрельбе, слушал народные песни. Мальчик испытал в то лето первое искреннее увлечение. "Кто мне поверит, - писал Лермонтов в 1830 году в автобиографической заметке, - что я знал уже любовь, имея 10 лет от роду? Мы были большим семейством на водах Кавказских: бабушка, тетушка, кузины. К моим кузинам приходила одна дама с дочерью, девочкой лет 9. Я ее видел там. Я не помню, хороша собою была она или нет. Но ее образ и теперь еще хранится в голове моей; он мне любезен, сам не знаю почему. Один раз, я помню, я вбежал в комнату: она была тут и играла с кузиною в куклы: мое сердце затрепетало, ноги подкосились. Я тогда ни об чем не имел понятия, тем не менее это была страсть, сильная, хотя ребяческая: это была истинная любовь..." Тому, кто прочтет это признание, будут так понятны написанные тогда же, в 1830 году, строки:

Я счастлив был с вами, ущелия гор;
Пять лет пронеслось: все тоскую по вас.
Там видел я пару божественных глаз;
И сердце лепечет, воспомня тот взор:
Люблю я Кавказ!..

"...Я теперь на водах, пью и принимаю ванны, в общем, живу совсем как утка... Я надеюсь порядком проскучать в течение всего того времени, которое проведу на водах, и хотя очень легко заводить знакомства, я стараюсь этого совсем не делать. Я каждый день брожу по горам, и только это укрепило мои ноги; я только и делаю, что хожу; ни жара, ни дождь меня не останавливают..." М. Ю. Лермонтов - М. А. Лопухиной, 1837 г.

Среди ранних романтических произведений Лермонтова большое место занимают стихотворения и поэмы, посвященные Кавказу: "Черкесы", "Кавказский пленник", "Аул Бастунджи", "Измаил-Бей", "Хаджи Абрек"... События, описанные в некоторых из этих поэм, происходят на Пятигорье. Между Машуком и Бешту, назад Тому лет тридцать, был аул, горами Закрыт от бурь и вольностью богат... В 1837 году за стихотворение "Смерть поэта" Лермонтов был сослан на Кавказ. В то время, по словам Н. П. Огарева, на Кавказе "не исчезал приют русского свободомыслия, где по воле правительства собирались изгнанники". Встречи Лермонтова с передовыми людьми того времени, с ссыльными декабристами духовно скрашивали поэту тяжесть изгнания.

"Простудившись дорогой, я приехал на воды. весь в ревматизмах; меня на руках вынесли люди из повозки, я не мог ходить - в месяц меня воды совсем поправили..." М. Ю. Лермонтов - С. А. Раевскому, 1837 г.

"...голова Машука дымилась, как, загашенный факел; кругом него вились и ползали, как змеи, серые клочки облаков, задержанные в своем стремлении и будто зацепившиеся за колючий кустарник. Воздух был напоен электричеством. Я углубился в виноградную аллею, ведущую в грот..." М. Ю. Лермонтов. "Княжна Мери"

"Я снял на скорую руку виды всех примечательных мест, которые посещал, и везу с собою порядочную коллекцию".
М.Ю.Лермонтов - С.А.Раевскому, 1837 г.

В ссылке Лермонтов простудился и в тяжелом состоянии, "весь в ревматизмах" был доставлен в пятигорский военный госпиталь для лечения минеральными водами. С конца мая до начала августа 1837 года он лечился в Пятигорске, встречался с В. Г. Белинским, доктором Н. В. Майером - прототипом доктора Вернера в "Княжне Мери". Об исключительной значимости пребывания Лермонтова в Пятигорске в 1837 году лучше всего свидетельствует роман "Герой нашего времени", в котором ярчайшее отражение нашли пятигорские наблюдения поэта и его большая любовь к Кавказу.

Сволнением проходят сейчас люди по памятным местам, где впервые пробудилось у Лермонтова чувство родства с одухотворенным им Кавказом. Приобщение к лермонтовским впечатлениям испытываешь, когда поднимаешься на скалистый отрог Машука, где высится беседка "Эолова арфа". По диким тропинкам на эти каменистые уступы в детские годы взбирался Лермонтов. Самой беседки тогда еще не существовало. На ее месте стоял казачий сторожевой пост. По ночам мальчик слышал перекличку часовых. Впоследствии он вспоминал об этом:

Лишь только слышно: кто идет?
Лишь громко слушай раздается...

Когда в 1837 году поэт снова приехал в Пятигорск, он был удивлен происшедшими здесь изменениями. Там, где располагался казачий пост, стояла изящная беседка, четко вырисовывающаяся на фоне неба. Места по соседству с "Эоловой арфой" воскрешают в памяти страницы повести "Княжна Мери". На площадке, где стоит теперь здание Академической галереи, когда-то находился Елизаветинский источник, у которого обычно собиралось так называемое "водяное общество". У источника Печорин встречается с юнкером Грушницким. С источником связано знакомство Грушницкого с княжной Мери. В этих местах завязывались и стремительно развивались описанные в повести события, которые и сейчас волнуют читателей. Одно из них - неожиданная встреча Печорина с Верой - произошло рядом в гроте, носящем теперь имя Лермонтова.

Большой известностью пользуется в Пятигорске Провал. В лермонтовское время это была еще полудикая местность. Сюда в один из дней совершают прогулку Печорин и княжна Мери: "Мы пришли к провалу; дамы оставили своих кавалеров, но она не покидала руки моей. Остроты здешних денди ее не смешили; крутизна обрыва, у которого она стояла, ее не пугала, тогда как другие барышни пищали и закрывали глаза".

В самом центре города стоит здание, украшенное портиком с шестью колоннами. В то время это было лучшее строение Пятигорска. Называлось оно гостиницей Найтаки (по имени ее содержателя), или ресторацией. Приезжавшие на воды могли нанять здесь на несколько дней комнату и заказать обеденный стол. По вечерам в небольшом зале устраивались балы и различного рода развлечения. На публичных сборах в гостинице Найтаки особенно ярко проявлялись обычаи и нравы обитателей курорта. Вот почему Лермонтов решил свести героев повести "Княжна Мери" на балу в зале ресторации.

Весной 1838 года, благодаря неустанным хлопотам Е. А. Арсеньевой, Лермонтов вернулся в Петербург. Последующие два года были периодом бурного расцвета его поэтического гения. "Дума", "Поэт", "Три пальмы", "Не верь себе", "Дары Терека".

Провал.

"По мнению здешних ученых, этот провал не что иное, как угасший кратер; он находится на отлогости Машука, в версте от города. К нему ведет узкая тропинка между кустарников и скал..." М. Ю. Лермонтов. "Княжна Мери"

Грот Дианы.

"...танцевали мы на площадке около грота; лавочки были обиты прелестными коврами; освещено было чудесно; вечер очаровательный, небо было так чисто; деревья от освещения необыкновенно хороши были... танцевали до упада... даже Лермонтов, который не любил танцевать, и тот был так весел; оттуда мы шли пешком... Этот пикник последний был; ровно через неделю мой добрый друг убит..."Е. Г. Быховец, 1841 г.

"Милая бабушка, Пишу к вам из Пятигорска куды я опять заехал и где пробуду несколько времени для отдыху... Напрасно вы мне не послали книгу графини Ростопчиной; пожалуйста, тотчас по получении моего письма пошлите мне ее сюда, в Пятигорск. Прошу вас также, милая бабушка, купите мне полное собрание сочинений Жуковского последнего издания и пришлите также сюда тотчас. Я бы просил также полного Шекспира, по-англински, да не знаю, можно ли найти в Петербурге; препоручите Екиму. Только, пожалуйста, поскорее; если это будет скоро, то здесь еще меня застанет.

То, что вы мне пишете о словах г. Клейнмихеля, я полагаю еще не значит, что мне откажут отставку, если я подам; он только просто не советует; а чего мне здесь еще ждать? Вы бы хорошенько спросили только выпустят ли, если я подам..." М. Ю. Лермонтов - Е. А. Арсеньевой, 1841 г.

"И скучно и грустно", "Казачья колыбельная песня" и многие другие стихотворения, поэмы "Демон" и "Мцыри", роман "Герой нашего времени" умножили славу Лермонтова и выдвинули его на самое видное место в русской литературе. А в это время уже готовилась новая расправа над непокорным поэтом. Царь Николай I враждебно встретил появление романа "Герой нашего времени", в котором он усмотрел книгу "отвратительную", указывающую на "извращенный ум" автора.

В 1840 году Лермонтов снова был сослан на Кавказ: придравшись к дуэли поэта с сыном французского посланника, его привлекли к военному суду, а затем сослали в Тенгинский пехотный полк. Он участвовал во многих ожесточенных боях, подвергаясь постоянной опасности. За мужество и находчивость Лермонтова представляли к награждению золотой саблей с надписью "За храбрость", но Николай I, ненавидевший поэта, "не изволил... изъявить монаршею соизволения" на его награждение, разрешив только отпуск в Петербург на два месяца в 1841 году. Все попытки Лермонтова выйти в отставку, чтобы посвятить себя литературе, были безуспешны.

В мае 1841 года, направляясь в крепость Темир-Хан-Шуру, Лермонтов заехал в Пятигорск и выхлопотал разрешение остановиться здесь для лечения. В Пятигорске поэт много времени посвятил творчеству. Еще с дороги он писал С. Н. Карамзиной:

"Я не знаю, будет ли это продолжаться, но в течение моего путешествия я был одержим демоном поэзии, т.е. стихов. Я заполнил наполовину книгу, которую мне подарил Одоевский, что мне, вероятно, принесло счастье". В эту книгу поэт записал последние свои стихотворения - жемчужины русской поэзии.

Поэтический гений Лермонтова оставил в Пятигорске неизгладимый след. Не только с его героями, но и с памятью о самом поэте связано здание ресторации. В свой последний приезд в Пятигорск поэт остановился здесь вместе со своим родственником А. А. Столыпиным. На другой день они переехали на квартиру в небольшой домик у подножья Машука. Недалеко от ресторации в одном из уголков парка "Цветник" расположен небольшой грот, украшенный колоннами и плитами травертина. Он был сооружен в начале 30-х годов прошлого века.

Грот Дианы связан с памятью о последних днях жизни Лермонтова. Здесь 8/20 июля 1841 года, за неделю до дуэли, поэт и его друзья устроили пикник, оставивший много воспоминаний у современников.

"Лермонтов необыкновенно много танцевал, - вспоминал Лорер, -да и все общество было как-то особенно настроено к веселью". Однако даже в этот памятный вечер, несмотря на кажущуюся веселость, поэт-изгнанник предчувствовал свою гибель и остро переживал эту печальную мысль. Беседуя со своим товарищем по юнкерской школе, он заметил: "Чувствую - мне очень мало осталось жить".

В Пятигорске много лермонтовских тропинок, но все они сходятся к маленькому домику, скромно приютившемуся в глубине двора на улице, названной именем поэта. Он приветливо манит к себе человека своим скромным видом, белизной слегка прикрытых камышовой кровлей стен, небольшими окнами с широко распахнутыми ставнями. На фасаде у входа - маленькая мемориальная доска: "Домъ, въ которомъ жилъ поэтъ М.Ю.Лермонтовъ". Она установлена в 1884 году. Здесь Лермонтов прожил последние месяцы своей жизни - с 14/26 мая по 15/27 июля 1841 года.

Если бы мы не знали, что роман "Герой нашего времени" был написан до того, как поэт поселился в этом домике, можно было бы подумать, что именно здесь Печорин записал в дневник знаменитые строки: "Вчера я приехал в Пятигорск, нанял квартиру на краю города, на самом высоком месте, у подошвы Машука: во время грозы облака будут спускаться до моей кровли".

Из четырех комнат две занимал А. А. Столыпин (Монго), а две, обращенные окнами в сад, назывались "лермонтовской половиной". В них жил поэт. Через небольшие сени и полутемную прихожую посетители заходят в домик. Вид и обстановка его просты. Низкие деревянные потолки, положенные на балки и побеленные мелом; разноразмерные окна; простые стулья, обитые ситцем, походный складной самоварчик, металлический молочничек, полотенце с гербом Лермонтовых, колясочный сундук и узкая складная кровать. Многое напоминает о том, что жил здесь поэт-изгнанник, вынужденный странствовать с подорожной "по казенной надобности". В кабинете-спальне Лермонтова в настоящее время установлены стол и кресло из петербургской квартиры поэта. Они были переданы музею при его открытии в 1912 году дочерью троюродного брата Лермонтова А. П. Шан-Гирея.

"С этим столом, как рассказывал отец, - писала она, - было у него связано много воспоминаний о поэте. За ним он читал отцу свои произведения. Накануне последнего отъезда Лермонтова из Петербурга они вместе разбирали бумаги, старые рукописи поэта, хранившиеся в ящиках его стола, отбирая нужные стихотворения для нового сборника, ненужные рукописи сжигали в камине". За этим столом были написаны в Петербурге "Герой нашего времени", "Демон", "Мцыри", "Бородино", "Смерть поэта", "Дума" и многие другие его поэтические создания. В другой комнате, служившей столовой и гостиной, у небольшого деревянного диванчика, покрытого войлочным ковриком, стоит круглый столик. Это подлинная вещь, сохранившаяся из прежней обстановки домика. По утрам Лермонтов работал за ним, вынося его на терраску, пристроенную со стороны сада.

Непреходящую ценность этому домику придает его подлинность. Находясь в нем, нельзя без волнения думать, что ты стоишь в тех самых комнатах, где звучал голос Лермонтова, видишь старые деревянные полы, которые не раз в ночной тишине скрипом отвечали на шаги поэта, оставшегося здесь после шумного дня наедине с собой.

Всюду, где появлялся поэт - в доме Верзилиных или у грота Дианы, в Кисловодске или в Железноводске, так же как и в компании, постоянно собиравшейся в этих маленьких комнатах его пятигорской квартиры, - всюду царили смех и веселье. И очень мало кто даже из близкого окружения поэта знал, какие думы, могучие страсти и действительные желания таились в этом человеке, казавшемся беззаботным и легкомысленным. Поэту, который так горячо любил этот край, сказавшему о нем замечательные слова - "Весело жить в такой земле!", часто было здесь тяжело и грустно. Свои думы он хранил глубоко в сердце.

Гостиная в доме Верзилиных, где произошла ссора Лермонтова с Мартыновым.

"Михаил Юрьевич дал слово не сердить меня больше, и, мы, провальсировав, уселись мирно разговаривать. К нам присоединился Л. С. Пушкин... и принялись они вдвоем острить язык... Ничего злого особенно не говорили, но смешного много; но вот увидели Мартынова, разговаривающего очень любезно с младшей сестрой моей Надеждой, стоя у рояля, на котором играл князь Трубецкой. Не выдержал Лермонтов и начал острить на его счет, называя его "montagnard au grand poignard". (Горец с большим кинжалом. - П. С. Мартынов носил черкеску и замечательной величины кинжал.) Надо же было так случиться, что когда Трубецкой ударил последний аккорд, слово poignard (кинжал.) раздалось по всей зале. Мартынов побледнел, закусил губы, глаза его сверкнули гневом; он подошел к нам и голосом весьма сдержанным сказал Лермонтову: "Сколько раз я вас просил оставить свои шутки при дамах", и так быстро отвернулся и отошел прочь, что не дал и опомниться Лермонтову, а на мое замечание: "Язык мой враг мой", Михаил Юрьевич отвечал спокойно: "Се n'est rien; demain nous seron bons amis" ("Это ничего, завтра мы будем добрыми друзьями".)

"...Когда выходили от нас, то в передней же Мартынов повторил фразу, на что Лермонтов спросил: "Что ж, на дуэль, что ли, вызовешь меня за это?" Мартынов ответил решительно "да", и тут же назначил день".Э. А. Шан-Гирей

"На другой день были похороны при стечении всего Пятигорска. Представители всех полков, в которых Лермонтов волею и неволею служил в продолжении своей короткой жизни, нашлись, чтобы почтить последнею почестью поэта и товарища. Полковник Безобразов был представителем от Нижегородского драгунского полка, я - от Тенгинского пехотного. Тиран - от лейб-гусарского и Арнольди - от Гродненского гусарского. На плечах наших вынесли мы гроб из дому и донесли до уединенной могилы кладбища на покатости Машука". Н. И. Лорер

"Народу было много, и все шли за гробом в каком-то благоговейном молчании... Так было тихо, что только слышен был шорох сухой травы под ногами". Э. А. Шан-Гирей.

Лучшим и самым близким другом поэта была его записная книжка. Наедине с ней он был самим собой. Поэтому нам так дороги записанные в нее в этом домике стихи. Среди них: "Дубовый листок оторвался от ветки родимой", "Выхожу один я на дорогу", "Нет, не тебя так пылко я люблю", "Пророк". Стихотворение "Пророк" лучшее создание Лермонтова и есть последнее его произведение. Какая глубина мысли, какая страшная энергия выражения! Таких стихов долго, долго не дождётся Россия!

Много ещё поэтических шедевров создал бы Лермонтов, если бы пистолетный выстрел на Машуке не прервал так рано его жизнь. 15/27 июля 1841 в этот домик было привезено с места дуэли тело убитого Лермонтова. Через день состоялись похороны. В апреле 1842 года гроб с прахом поэта был перевезён в село Тарханы и похоронен в семейной часовне рядом с могилой матери.

Гибель поэта явилась логическим завершением тех гонений, которым всю жизнь подвергался он со стороны царя и придворного аристократического общества.